Новости 

13.10.2022

Интервью с Рябинкиным Константином

Сегодня в нашей рубрике «Молодые ученые» интервью с младшим научным сотрудником лаборатории сейсмологии и сейсмотектоники Института тектоники и геофизики им. Ю.А. Косыгина Рябинкиным Константином.

Сейчас актуальным становится вопрос о популяризации науки в нашем обществе. Для этого важно не только рассказывать интересную научную информацию нескучным языком, но и рассказывать о тех, кто связал свою жизнь с этим ремеслом. Что для тебя наука и какое место она занимает в твоей жизни?

Наука - это познание окружающего мира. Любой человек в той или иной степени занимается наукой, пытаясь понять что и как вокруг него происходит. Наука в моей жизни занимает одно из лидирующих пространств, деля место с путешествиями и семьей.

Каким, по твоему мнению должен быть ученый?

Ученый должен быть «почемучкой». Он должен постоянно задавать вопросы самому себе: “Почему» и «как» это происходит?”. Он должен задавать вопросы и окружающим, чтобы в рамках общего коллективного разума прийти к какому-то здравому решению. Если ученый не будет интересоваться окружающим миром, не будет постоянно задавать такие вопросы, то он в принципе не будет ученым.

Были ли у вас в семье ученые?

В семье ученых у меня не было. Мой отец работал инженером-кораблестроителем, а мама долгое время занимала должность бухгалтера в научном Институте материаловедения ДВО РАН.

Какая научная специализация тебе наиболее интересна?

Та, которой я занимаюсь на сегодняшний день – это сейсмология. Она актуальна, потому что имеет явный социальный подтекст, ведь землетрясения – это острая проблема для современного общества. Я надеюсь, при реализации президентского гранта “Наука детям”, мы сможем развить сеть сейсмостанций на территории Хабаровского края, что позволит упростить сбор бесценной научной информации.

Оказало ли обучение в ТОГУ (Тихоокеанский государственный университет) влияние на твое желание стать ученым? Что тебя привело в институт тектоники и геофизики?

Когда я был на 3 курсе к нам в институт пришли ребята из Института тектоники и геофизики и стали рассказывать о том, как интересно быть учеными-геофизиками. Из всего того о чем они говорили, я запомнил лишь то, что эти ребята ходят в научные экспедиции. Я был и остаюсь большим фанатом путешествий, и мне казалось, что став геофизиком, я смогу часто бывать в экспедициях. Частично это так, частично нет.

Твое желание бывать в экспедициях сбылось, или так и осталось в мечтах?

Конечно, это и экспедиции, командировки, разъезды, но они занимают малую часть рабочего процесса, все же большая часть занятости происходит в рамках кабинета.

Расскажи о своей самой значимой экспедиции, которая оказала на тебя самое большее влияние.

Моя первая экспедиция оказалась и самой запоминающейся. Я тогда проходил практику будучи студентом и поехал вместе с Каплуном Виталием Борисовичем в экспедицию по ЕАО для проведения геофизических исследований. Мы устанавливали датчики, переезжали каждый день с одного места на другое. Команда попалась очень пёстрая и поездка получилась очень эмоциональная. Это было первое значительное путешествие, длившееся больше трех недель. Несмотря на то, что основная работа «в полях» составляла 2-3 часа, каждый день приходилось просыпаться рано утром, снимать аппаратуру, переезжать на 10 километров и ставить новый лагерь.

Романтика в экспедициях существует и сейчас?

На тот момент у меня был небольшой опыт путешествий, и эта экспедиция оставила яркое впечатление о полевой жизни учёного-геофизка. Если бы меня сейчас пригласили в подобную экспедицию, то я бы отказался, так как мне не понравился тот темп, с которым работают электро-разведчики. Профилирование происходит очень медленно: чтобы получить достаточное количество данных, нужно приложить огромное количество физических усилий. Метод, который мы используем сейчас, метод микросейсмического зондирования, гораздо более оперативный и менее суетной. Для меня наличие стационарного лагеря и совершение радиальных маршрутов – это основной плюс для участия в научной экспедиции.

Какая тема для тебя наиболее “горячая”?

Это сейсмика и все что с ней связано. С одной стороны, я довольно глубоко погружен в эту тематику, относительно другой проблематики в геологических, геофизических науках, а с другой стороны, повторюсь, я вижу тут социальный подтекст.

Возможно ли прийти в сейсмологию из совершенно не связанной области, например, экономики?

К работе геологом, геофизиком, можно прийти из абсолютно любой сферы. Самое главное, чтобы человек хотел этим заниматься. Если ему не нравится, душа у него к этому не лежит, даже при наличии профильного образования он не станет ученым.

Необходимо ли продвигать сейсмологию в массы?

Должно быть понимание Наук о Земле, а сейсмология это лишь ее часть. Люди должны понимать, почему небо голубое, почему трава зеленая, почему Земля вертится вокруг Солнца, а Луна вокруг Земли.

Что важно в работе ученого?

Задавать вопросы “почему”.

Ученый это интроверт или экстраверт?

Ученый, прежде всего, это личность, а личность может быть разной. Есть интроверты, есть экстраверты. Есть ученые-эгоисты, которые задают вопросы, но не хотят делиться информацией взамен.

Можно ли в Хабаровске заниматься качественной наукой, есть ли для этого средства и технологии?

Наукой заниматься можно везде. Многие научные открытия были сделаны в рабочем кабинете. Все упирается в желание человека.

Есть ли потолок в карьере ученого? Чего ты хочешь достичь в науке?

Потолка в работе ученого нет. Чем больше мы знаем, тем больше мы не знаем. Отвечая на один вопрос, у ученого появляется сразу множество. Если говорить с точки зрения менеджмента, то сначала он техник, лаборант, затем инженер, потом он становится младшим научным сотрудником, научным сотрудником, потом старшим научным сотрудником, потом ведущим научным сотрудником, потом заведующим лабораторией, потом замом, потом директором.

Хотел бы получить Нобелевскую премию?

О Нобелевской премии я не думал, а вот о Шнобелевской думал.

Как знание физики поменяло твой взгляд на мир?

Да, мне интересно наблюдать за разными физическими процессами, понимая как они устроены. Например, почему небо голубое и вода зеленая. Мне на самом деле интересно находить физические процессы в природе.

Что бы ты сказал себе восемнадцатилетнему?

Не бояться. В жизни постоянно возникают ситуации выбора: делать или не делать? Самое главное - не бояться. Будут ошибки, но эти ошибки нужны для познания окружающего мира.

Какие у тебя есть хобби?

Главное увлечение, которое идет красной линией через последние десять лет моей жизни - это путешествия. Я очень люблю путешествия по нашему Дальнему Востоку, потому что здесь колоссальная и практически неизведанная территория, на которой есть что посмотреть. И мы, как жители Дальнего Востока, должны это знать. Не будем знать - не будем любить. Не будем любить - не будем защищать. Если не будем защищать, то мы эти территории потеряем.

Есть ли в хобби место твоей работе?

Да, два президентских гранта, которые были написаны мной, геологический клуб “Литосфера” и “Наука детям” об установке сейсмостанций на территории края, максимально объединяют мою работу и хобби. В рамках этих грантов происходила популяризация наук среди молодежи, которая путешествует со мной по территории Дальнего Востока. Во время реализации данных проектов ребята смогли познакомиться с геологией, краеведением, и сейчас некоторые из них о возможности поступления на те направления, которые будут востребованы в этих дисциплинах.

Как ты относишься к системе грантов, должна ли она существовать?

Очень здорово, что система грантов существует. Если мы говорим о процессах которые происходят в стране, то их можно разделить на происходящие снизу и происходящие сверху. Гранты - это такой инструмент, который направлен на поддержку процессов, которые идут снизу. Например, есть у вас есть отличная идея и вы хотите принести социальную пользу, то написав заявку на грант, сможете получить деньги из государственного бюджета или иных фондов на его реализацию. Таким образом можно получить решение какой-то социальной проблемы. Она может быть небольшой, крайне локальной, на уровне школы, детского сада, двора. Но мы получаем человека, который вычленил эту проблему и постарался ее решить. А также людей, у которых была решена эта проблема, или была попытка решения. Необходимо развитие данной системы: в системе Президентских грантов, Президентском фонде культурных инициатив, Росмолодежи и Российском географическом обществе выделяются сравнительно небольшие средства на реализацию грантов. Необходимо, чтобы при формировании федерального бюджета грантовая поддержка была заложена в гораздо большем объеме.

Какие гранты тебе удалось реализовать?

Свой первый грант я выиграл в 2014 году на форуме “Андреевский городок”. В течение одного дня я подготовил заявку, цели, задачи, проблемы, выступил и получил первое место. Тогда я презентовал работу туристического клуба и выиграл на его реализацию 50 тысяч рублей. Второй грант, который я выиграл в 2014 году, был на 280 тысяч рублей для реализации проекта русско-китайской дружбы. Потом в 2019 году я выиграл порядка 900 тыс.руб. в Росмолодежи на реализацию краеведческого сплава по реке Туюн. Основательно грантами я занялся с 2020 года. В первую очередь это президентские гранты. Первым грантом был геологический клуб “Литосфера”, в котором совместно с ИТиГ мы проводили занятия для школьников и студентов по геологии, геофизике, краеведению и наиболее отличившихся ребят мы водили по туристическим походам. Сейчас реализуется грант “Наука детям” совместно с ИТиГ и, в частности, с моим начальником Пупатенко Виктором Викторовичем. В рамках гранта мы создали портативную дешевую сейсмостанцию и распределили по школам, чтобы школьники могли заниматься мониторингом сейсмичности на территории края. Тем самым мы создаем большую сеть сейсмостанций, что позволит более качественно контролировать землетрясения.

Кого ты считаешь хорошим научным руководителем?

Когда я учился в институте, у меня был научный руководитель Трофименко Сергей Владимирович. Главная задача научного руководителя - направлять своего подопечного, поддерживать в нем стремление к занятию наукой. Сергей Владимирович прекрасно справлялся с этим делом: помогал в написании статей, придумывал экспедиции и конференции. Сейчас же моим фактическим руководителем является Пупатенко Виктор Викторович, который способствует не угасанию моего интереса к научной деятельности.

Как ты относишься к выражению “Ученик должен видеть в своем наставнике соперника, а не идеал”?

Ученик должен стремиться к тому, чтобы превзойти своего учителя, и учитель, самое главное, должен научить своего ученика учиться. Если он научит учиться, то ученик сможет его превзойти.

Коллаборируешь ли ты с другими учеными?

Да, научное содружество развивает, потому что всегда можно пообщаться на какие-то серьезные темы, попробовать решить ту или иную научную проблему, причем интересно пообщаться не только с коллегами из института, но и с ребятами из иных научных организаций. Сейчас мы устанавливаем оборудование, создаваемое в рамках гранта «Наука детям», на базе института ТОИ во Владивостоке. Это возможность знакомства с новыми людьми и новыми идеями.

Хотели бы что-то изменить в своей жизни?

Да. Раньше, когда учился в школе, я был довольно замкнутым, и лет 10 моей жизни потерял впустую. Я бы хотел эти 10 лет прожить более ярко, быть более активным и чаще задавать вопросы “почему”.

Дай совет людям, которые сейчас выбирают профессию.

Не бояться ничего. Люди постоянно чего-то боятся, и в результате они теряют время, а время конечно. Человек должен заниматься тем, что ему интересно, если же ничего не интересно, то это проблема в воспитании.